9 часов утра. Могилевская неотложная гинекология. Сегодня мое молитвенное дежурство в абортарии. Я разговариваю с женщиной, на вид вполне образованной и интеллигентной, которая пришла на аборт. Больше пока никого нет, я в таких ситуациях всегда пользуюсь шансом поговорить:

Почему пришла на аборт?

- Потому, что пока что нам достаточно одного ребенка.

 

А сколько же лет старшему?

- Пять.

 

Вам негде жить?

- Есть.

 

Не хватает денег?

- Хватает.

 

А муж знает, что вы хотите сделать аборт?

- Знает, и он со мной согласен, мы хотим родить ребенка не теперь, а через несколько лет.

 

А вы знаете о бесплодии и других последствиях аборта, о грехе детоубийства, о постабортном синдроме?

- Знаю, но стараюсь об этом не думать.

 

О чем тут можно еще говорить. Остается только молиться – Господи, прости им, ибо не ведают, что творят.

 

Классический случай, таких историй мы слышали за два года сотни. Мало кто задумывается о том, что большинство абортов делаются вовсе не распутными женщинами, не брошенными юными девушками и не из-за медицинских показаний. Чаще всего на аборт приходят женщины, у которых все как бы нормально:  есть муж, один или два ребенка, машина, квартира и так далее.  Просто у них есть жизненный план, и в этот план не вписывается очередной ребенок. И дело тут совсем не в бедности, на которую все жалуются по любому поводу. И не в экологии.  Все гораздо глубже и страшнее.

 

Поколение нынешних бабушек говорит о том, что в их время они не знали, что аборт – это убийство их ребенка. Сегодняшние «абортницы», как их называет медперсонал абортария, прекрасно знают о том, что абортом они убьют не лягушку, не червячка, не комок клеток. Этого ребенка они уже видели на УЗИ, знают, как он развивается. А потому очень трудно им найти оправдание, ведь на аборт они идут оттого, что себя и свое спокойствие они любят больше, чем  этого ребенка, для которого надо будет найти время и силы, которому надо будет отдать часть себя.

 

Христианам, а особенно тем, кто никогда не делал аборты, очень трудно понять и простить таких женщин. Очень легко начать осуждать – ведь вот он грех, виден как на ладони! И здесь таится огромная духовная опасность.

 

Как мы можем осуждать их? Ведь если так разобраться, то в том, что эта женщина пришла на аборт, есть и наша вина. Где наше христианское свидетельство о святости человеческой жизни с момента зачатия? Мы живем в обществе, где аборты стали обыденностью много лет назад, но мы стараемся об этом не думать. Редко в какой семье не произошла трагедия детоубийства, но мы стараемся не ворошить былое. Но как можно об этом молчать? Ведь известно из Библии, что сама кровь невинная вопиет к Богу от земли (ср. Быт 4,10). А уж тем более должны об этом кричать мы, христиане, соль земли и свет мира. Если бы хотя бы христиане свидетельствовали о том, что мы за жизнь, что мы родим всех детей, которых Бог дал – мир бы изменился. Язычники в Римской империи видели свидетельство христиан и говорили – смотрите, как они любят друг друга! И Римская империя стала христианской. Теперь мы живем в пост-христианском мире во времена нового язычества. Когда нынешние язычники смогут сказать про христиан – смотрите, как они любят детей! – то завтра же мир будет христианским. Вот она, новая евангелизация.

 

Но пока это произойдет, нам еще долго надо будет молиться о людях вокруг нас – Господи, прости им, ибо не ведают, что творят.

05.09.2011

Владислав Волохович